Как человек, с детства помешанный на единицах языка, тайных системах символов и запрещенных словах (впору отдельную полку собрать с книгами на эту тему), я не могла пройти мимо. Впрочем, книга скорее о школе, о сообществе избранных, о власти, нежели о словах. Так что на моей внутренней полке, стоя где-то между 'Ложей чернокнижников' Роберта Ирвина и гениальным рассказом Николая Байтова 'Леночка', к Ирвину 'Лексикон' стоит ближе. Шестнадцатилетнюю уличную мошенницу приглашают для сдачи экзаменов в закрытую академию, где студентов учат не только 'компрометации' - подчинению простых смертных с помощью специальных слов, - но и защите от компрометации со стороны, то есть умению держать себя на замке, подавляя потребность в сближении с кем бы то ни было. Сочтя одиночество чрезмерной платой за посвящение в тайны нейролингвистических тонкостей, Эмили предпринимает попытку прибегнуть к известному комбо: и рыбку съесть, и на лошадке покататься. В результате погибает человек, потом два, три, тридцать, тридцать тысяч... Главное достоинство книги - её динамичность и абсолютная функциональность почти каждого предложения: здесь шаркнул ботинок, там щёлкнул затвор, а стены голубые, бабах, а теперь голубые в кровавую крапинку. Боюсь, когда по этой книге снимут сериал, кастинг и работа со звуком будут хуже, чем в книге.