Жизнь эльфов

Совсем рядом с ней, в тумане, шел кто-то, от чьего присутствия странно сжималось сердце и в воображении рождались удивительные картины.

Прощать легче, когда можешь понять. Но когда ты не понимаешь, то прощаешь, чтобы не мучиться. Каждое утро ты будешь прощать, не понимая, и на следующее утро все начинать сначала, но сможешь наконец жить без ненависти.

Стоит на миллиметр сдвинуть зубчик чес­нока, как мир совершенно меняется. Едва заметный сдвиг чуть искажает наши внутренние ощущения и при этом навсегда изменяет нашу жизнь.

Видите ли, это, конечно, сказка, но еще и быль. Кто может отделить одно от другого?

детство — это сон, в котором можно прозреть то, чего еще не знаешь.

олностью обойденном лаской, врожденное чувство любви, и даже если человек никого не любил, он знает это чувство глубинной памятью, проходящей сквозь тела и века. Леонора не шла, а скользила, оставляя за собой след, как речное судно, и от каждого ее скольжения сгущался и таял воздух, такой же шелковый и мягкий, как береговой песок, и сердце Клары обретало все большую уверенность в том, что всегда знало любовь.

Лео­нора Аччиавати сама по себе представляла целую вселенную. Из наследницы, обреченной на скучное существование людей своей касты, судьба сотворила душу мечтательную, наделенную даром мистического видения, так что, оказавшись рядом с ней, люди ощущали, как в них открывается окно в безбрежность, и понимали, что вырваться из тюрем можно, только углубившись в себя.

очно так же при разговоре он старался, чтобы слова не нару­шали равновесия чувств, а ненавязчиво отражали их очертания.

Точно так же при разговоре он старался, чтобы слова не нару­шали равновесия чувств, а ненавязчиво отражали их очертания.

«Sandro, al vino ci pensi tu?»[2]