Жизнь и реформы

Смысл его рассуждений состоял в том, что осложнение обстановки в Бюро ЦК связано с интригами премьер-министра Назарбаева, который рвется к власти. Кунаев крайне негативно характеризовал его, все время повторял: — Это опасный человек. Его надо остановить. А в конце концов обратился с просьбой переместить его на другую работу в Москву либо отправить за границу по линии Министерства иностранных дел. Отношения у нас с Кунаевым, как я уже говорил, были нормальными, и я решил говорить в открытую: — Должен вам, Динмухамед Ахмедович, сказать по-товарищески. Ко мне заходила группа ваших секретарей ЦК. Они другого мнения о причинах нынешней ситуации. Считают, что вы допускаете серьезные просчеты в кадровой политике, поощряете земляческие, родственные связи, покрываете людей, которые должны нести ответственность за злоупотребления, встали на путь гонения неугодных. Раз вопрос стоит так, считаю, что наш разговор с вами надо продолжить на заседании Политбюро с приглашением всех членов Бюро ЦК Компартии Казахстана. — Да нет, не надо, — поспешно ответил он. — Буду уходить…

Естественно, возник разговор о возможном преемнике. Кунаев не назвал ни Камалиденова, ни Ауельбекова, ни тем более Назарбаева. — Михаил Сергеевич, — сказал он, — сейчас некого ставить, тем более из местных казахов. В этой сложной ситуации на посту первого секретаря должен быть русский. Думаю, с его стороны это был продуманный шаг, рассчитанный прежде всего на то, чтобы не допустить избрания Назарбаева. Их отношения предельно обострились, хотя в прошлом Кунаев относился к нему покровительственно. Да и Назарбаев не оставался в долгу. Но позднее премьер стал проявлять большую самостоятельность. А когда он вскрыл факты значительных расходов, в том числе валюты, на всякого рода «неделовые» и незаконные траты, то и вовсе стал опасен для «первого». После неоднократных обсуждений с членами Политбюро мы остановились на кандидатуре Г.В.Колбина. Предложение об его избрании было поддержано и в Бюро, и на Пленуме ЦК Компартии Казахстана. Но в свете последующего развития событий думаю, что мы все-таки совершили ошибку. Мы находились в начале перестройки, а действовали в какой-то мере старыми методами. Последствия нашего решения оказались совсем не теми, на которые мы рассчитывали. 17–18 декабря 1986 года в Алма-Ате начались беспорядки. Сначала в студенческих кругах Алма-Аты, потом перекинулись на другие районы. В какой-то момент ситуация приобрела драматический характер. Была применена сила.