Фабрика жестов

Настоящий русский герой — тот, кто не пытается улучшить мир (западная тенденция, происходящая от переоценки индивидуальной воли) и не пытается подчинить других. Идеальный русский герой Обломов (Олег Табаков) не только отказывается действовать, но и просто двигаться.

В европейском кино подростки и молодые люди угоняли машины, стреляли в полицейских, перевозили наркотики. В советском варианте они ходили на работу и были бравыми молодыми людьми с тоской по непонятному, которую они и сами не могли артикулировать.

Россия, лежащая между Азией и Европой, рисуется мифическим царством, враждебным идеям прогресса, рационального мышления, свободы, индивидуализма, модернизации. Ее интуитивная культура видится близкой первичному хаосу и хтоническому язычеству, это некий комок первичных потенций, способных омолодить дряхлую утилитарную мелкобуржуазную европейскую цивилизацию.

Кулешов отмечает массовое, национальное неумение управлять ногами и руками и в искусстве и в быту:
Мы не знаем, входя в комнату, что делать с руками: мы нагружаем их невыразительной, бесцельной работой. Сидим нога на ногу, или развалившись, или положив руку на спинку стула. Карманы наших брюк всегда заняты сконфузившимися руками, если только мы их не потираем ладонями одну о другую, или не складываем на груди, или не устраиваем поудобнее за спиной.

После революции первое, что изменяется в плакатной графике (а позже — в живописи и скульптуре), — появляется выпрямленная спина у рабочих и выкаченная вперед грудь у работниц

Мы — картина кинематографической ленты, которую так внимательно изучают они; остановись она — и застыну навеки в испуганной деланной позе, вдруг схваченный этой властной рукой и увлеченный потоком космической бури — томсоновых вихрей! (Андрей Белый)36

Уже Мосс в «Техниках тела» заметил, что походка французских девушек изменилась под влиянием американских актрис.

Эта «смутная» область между искусством и бытом дублирует мой «смутный» предмет описания — значимость незначащих телодвижений.

Тело актера и его жест также вписаны в процесс изменения культурного кода общества, в котором манеры, ритуалы, риторика и искусство связаны друг с другом — они создают «тело эпохи» взаимными влияниями и поправками

Что касается Анны Андреевны [Ахматовой], натолкнувшей меня на все эти соображения, то ее жесты, помимо упорядоченности, отличаются немотивированностью. Движения рук, плеч, рта, поворот головы — необыкновенно системны и выразительны, но то именно, что они выражают, остается неузнанным, потому что нет жизненной системы, в которую они были бы включены