Топографии популярной культуры. Сборник статей

постоянное повторение одних и тех же примет пространства нагружает медийные представления свойствами знаковых индексов, которые предполагают, что эти представления явно и прямо ссылаются на ранее данную реальность и физические пространства как таковые.

границы превращают изначально разнородные пространства в более или менее однородные, создавая таким образом пространственные бинарные оппозиции, которые могут быть использованы для актов самоидентификации и оформления претензий на собственное превосходство.

Выстроенная по оси центр — периферия, дихотомическая оппозиция «здесь» и «там» наполняется нормативным значением и, таким образом, с легкостью переводится в оппозицию между «наш» и «их». Это как раз та самая пространственная модель, на которой построены рассказы о Шерлоке Холмсе и которая представляет для нас научный интерес.

Хотя вымышленные места лишь соотносятся с местами реальными, именно они придают последним то или иное смысловое наполнение.

Опираясь на замечательную работа Кевина Линча «Образ города», опубликованную в 1960 году, Барт (Barthes 1986) утверждает, что у каждого города есть своя семиотика, и, следовательно, он представляет собой набор наполненных особым смыслом знаков, которые могут быть прочитаны.

Он — носитель нормы, и в этом смысле он сам норма»

Подход Б. Дубина несколько иной, чем у представителей Cultural Studies: он хочет очертить массовую культуру как некую целостность со своими особенностями, но эти особенности он ищет не в качестве или структуре масcтекстов, а именно в специфике коммуникации с адресатом. Среди таких коммуникационных априори массовой культуры Дубин выделяет позитивную обращенность к «любому» и факт известности, узнаваемости, повторяемости сообщения.

В русском контексте, как известно, чаще используется термин «массовая культура», и это определение актуализирует идею иерархического противопоставления массового/элитарного (см.: Лотман 1993) и традицию понимания масскульта в духе Франкфуртской школы — как продукта культуриндустрии и как манипулятивный ресурс власти и крупных производителей4.

Акции, флешмобы и другие арт-практики как раз легитимируют право художника на переформатирование пространства — как право на город.

Бандит Паша представлен фигурой романтической. Мальчик в мечтах о будущем видит себя живущим в Семёре, как дядя Паша, подъезжающим в роскошной «девятке» цвета «мокрый асфальт», с лицом, напоминающим лицо дяди Паши. Двоюродный брат Филиппа, добрейший и туповатый Димка, тоже мечтает стать «кентом» Паштета (впрочем, он и стал «шестеркой» в мафии и погиб потом в перестрелке).