Виктор Вавич

И он не стал удерживать рыдания и поспешными шагами понес скорей рыдания к Вите.

Полистал «Вопросы философии и психологии», новый номер. Но глаза не поддевали букв, и строчки не поднимались со страниц живым смыслом.

Горько стало, и слезы начали нажимать снизу.

Он стоял перед образом, как перед начальством, и громким шепотом читал молитву, слегка перевирая.

ГРУНЯ была большая, крупная и казалась еще толще от широкого открытого капота. Она несла с собой свою погоду, как будто вокруг нее на сажень шла какая-то парная теплота, и теплота эта сейчас же укутала Вавича. Груня улыбалась широко и довольно, как будто она только что поела вкусного и спешила всем рассказать.
— Удрали? — смеялась Груня, протягивая полную руку. Рука была свежая, чуть сырая.

А самому где-то внутри, как будто в желудке, тепло стало от того, что все же хоть дурак сын, а красивый. Красивый, упругий.

Таинька думала, что он высокий, с задумчивыми глазами, с длинными волосами. Наверно, он ее заметил и знает, и хочет, может быть, познакомиться, но случая нет. А он скромный. А теперь нарочно для нее играет, чтоб она поняла.

А самому где-то внутри, как будто в желудке, тепло стало от того, что все же хоть дурак сын, а красивый.

Борис Житков
•
ВИКТОР ВАВИЧ

дом № 28 по Николаевской улице