Интервью

Я люблю тебя.
Кому — не помню. Для чего — не знаю

Я их не помню. Я не помню рук,
которые с меня срывали платья,
а платья — помню.

Одиночество — это болезнь,
передающаяся половым путем.
Я не лезу, и ты не лезь.
Лучше просто побудем вдвоем,
поболтаем о том, о сем,
не о том, не о сем помолчим
и обнимемся, и поймем:
одинокий неизлечим.

Ложно беременна / ложным стыдом. / Временно временна. / Вечна потом".

свобода — это отсутствие необходимости врать. И понимание тоже — отсутствие необходимости врать. Для меня между свободой и пониманием стоит знак равенства. Другой свободы я не знаю.

Настоящая любовь — всегда счастливая, независимо от того, разделена она или нет. Счастливая, потому что заставляет любящего чувствовать себя живым. А это и есть счастье. Мы ведь то и дело проваливаемся в смерть, тонем в ней. Вынырнем, глотнем жизни — и опять под воду. А когда мы любим, мы как будто вынырнули, легли на спину и дышим-

Первая любовь, вторая первая любовь, потому что всякая любовь — первая, особенно — последняя…

На мой слух, сказать о себе: «Я — поэт» — еще рискованней. Всегда есть опасение, что кто-нибудь, услышав тебя, процитирует Хармса: «А по-моему, ты говно».