Советница Его Темнейшества

– Не надо. Пожалуйста, – всхлипнула я.
– Лика! Живая! Любимая! – Дьяр поставил меня на ноги, но тут же обнял и прижал к груди, осыпая поцелуями лицо. И сразу отстранил, цепко оглядывая с головы до ног. – Ты ранена?
– Нет. На мне кольчуга. Дьяр… – я задохнулась от невыплаканных слез. – Мой отец…
– Погиб, Лика. И спас всех. Даже нас, детей Тьмы и Теней.

новый камушек канул в белую зимнюю пену. Здесь, на западном краю Тархареша, море не замерзало, но сердито бурлило, а шторма рвали его почти каждый день.
— Мать зовет меня. Море зовет… — Он встал, обернулся. Какие у него пронзительно-синие глаза. Словно спала магическая дымка, висевшая над небом Кардерга, и проявился их истинный цвет. — Я люблю тебя, Лика. Только ты можешь удержать меня на берегу. Только ради тебя я вернусь в Кардерг и подомну всех, кому не нравится цвет моих крыльев и глаз. Восстановлю в правах сельо. Открою храмы твоей богини. Хочешь? Только ради тебя я завоюю Белую империю и возложу на твою голову корону императрицы, которая по праву твоя. Я сделаю все, что ты хочешь, моя любимая лунная девочка. Или солнечная. Или темная. Разве это главное? Ты — это ты. Моя любимая. Единственная.
Он протянул ладонь и осторожно коснулся моей щеки, потом перевел взгляд на встающее над морем солнце, и этот тоскующий взгляд сказал мне больше, чем тысячи слов. Там — его непрожитая жизнь. И он до конца дней будет по ней тосковать, если останется тут, прикованный цепями долга, ненавидимый собственными подданными, собственным братом. Демонам — демоново, а Дьяру — Дьярово.
— Дьяр… — каким-то чужим, незнакомым, хриплым от волнения голосом прошептала я. — Мой избранник. Мой повелитель. Я… ты не представляешь, как я люблю море! И… кажется, я должна тебе поцелуй.

стенах заиграла россыпь перламутровых лучей, а по спине прокатилась волна прохлады, и душа замерла от ликования и… Свобода! Какое пьянящее, волшебное чувство!
Крылья прорвались сквозь ткань свитерка, как могучий поток, снесший плотину. Они тоже отличались от обычных лунных, но я никогда не комплексовала по этому мелкому поводу. Подумаешь, перламутровые радуги вместо ровного и бледного лунного света.
Я взвилась под высокий свод. Ирек рванул за мной, и мы носились, забыв обо всем, как два мотылька — золотой и жемчужно-радужный. Виток, другой. Бастарду явно не хватало тренировок, заметила я по угловатым движениям парня и неловкости, с которой он едва разминулся со стеной.
В башне полыхали отблески света. Мы хохотали, как сумасшедшие, гоняясь друг за другом. Почти как на вступительных испытаниях. Только без жужелек и толпы ликующих зрителей.
Упс. Один все-таки был.
Заметив замершую в дверном проеме высокую фигуру, завернутую в непроницаемый черный кокон, я от неожиданности кувыркнулась в воздухе. Ирек, обрадованный, что сумел догнать, налетел на меня:
— Попалась, пташка!

— А как же я, хозяйка?! — донеслось вслед паническое, смертельно-драконье.
Я проворчала:
— А ябеды добираются сами.

Или как мало он ценит дар любви.
Цвет крыльев, какая мелочь. Для кого-то.
Из-за их солнечного цвета Тьма не смогла дать ему Отраженную тень. Не знаю, что это такое, но, наверное, что-то очень важное, если Сатарф не решился признать сына. А каково расти без отца, я хорошо представляла. Я помню свою тоску и боль, но я-то девушка, а Иреку пришлось еще хуже.
Из-за сияния своих крыльев он не мог летать в стране демонов и добровольно лишил себя неба. Тоже могу представить. Мои запертые крыловые щели зудят и ноют, спину нещадно ломит: крылья рвутся на свободу, но здесь их нельзя раскрывать. Это мука. Но я-то ее терплю каких-то полгода, а он — всю жизнь.
Из-за них не он, первенец, стал владыкой.
Не потому ли так чернеет его сердце, когда он смотрит на Дьяра? Синеглазому досталось все, чего лишен Ирек: и трон, и отец, и небо.
Не хочу знать, каким сейчас будет его выбор. Не хочу. Потому что мне больно и страшно за него.

— Это личное дело магистра Грида Сайка из архива Академии, ознакомься. А вот подлинника расписки в этом деле нет, — Дьяр придвинул и спасенный мной листочек.
— И в нашем архиве нет, — Сэйван грустно глянул на толстенькую папку.
— В таком случае, откуда копия? — поинтересовался серебристый демон.
— Из архива Академии Света, — Дьяр с досадой покосился на меня. — Лика получила ее от магистра Алиана.
— М-да… Полезно иметь в хозяйстве своего белого мага, да еще такого ранга, — хохотнул Янге.
— Он не ваш маг, а мой! — возмутилась я. — И если узнает, что вы меня держите тут в тюрьме…
— Лика! — синхронно выдохнули демоны. Какое слаженное трио.
— А какая связь между взяткой, точнее, долговой распиской и серийным убийцей?
Дьяр зловеще, в духе классических тем

Нет! — отрезал Дьяр.
— Ваше Темнейшество!
— Ни за что! Это может быть опасно.
— Вот именно. Я телохранительница или кто?
М-да. Судя по вспыхнувшим синим глазам — последнее, что бы оно ни значило.
Сообразительный Янге первым почувствовал, что сейчас я выйду из образа белой и пушистой сельо и приобрету те самые вредные черты характера, из-за которых нас назвали боевыми лунными суками. Вон даже коготки на моих нежных ручках подросли и заострились, и пушистая коса стала жесткой, как проволока.
Он что-то шепнул Темнейшеству, и Дьяр оживился:
— Лика, твои охранные таланты действительно сейчас не потребуются. Против Тьмы смертные существа бессильны, а подозреваемые предстанут перед самой Госпожой. Но, если тебе надоели выходные, для тебя будет задание, и вот тут нам, кроме тебя, просить некого. Ты же тоже мое доверенное лицо, ками-рани.
— Какое задание?
— Сопроводить полномочного представителя Тархареша Ирека Гила на переговоры с ректором Академии Света.
Ирека? Вот что бы они без моей подсказки делали, а? Наконец-то вырвусь!
Подозрительна, конечно, легкость,

— И у него другая магия, — с горечью сказала я, до содрогания осознавая, как влипла. — Ты лжешь, Ирек. Ты ничего не перепутал, а специально окольцевал именно этой… реликвией. Почему ты трижды спросил меня, точно ли я хочу кольцо? Это входит в ритуал, так?
Он промолчал. Руку снова стало жечь. Получается, теперь я буду зависеть от настроения «женишка»? Кошмар-р-р. Только темные могли придумать такое пыточное обручальное устройство!
— Я не специально… — разлепил он губы. — К хургу! Да, специально, но не так, как ты думаешь. В кармане лежали рядом два кольца. Я загадал, что, если ты полюбишь меня и станешь моей женой, то я вытащу обручальное. А если мне ничего не светит, то попадется портальное, и я готов был смириться и искать иной судьбы. И я не желал причинить тебе боль и не хотел обмануть. Мне сказали, что кольцо невозможно надеть, если невеста не согласна на обручение.
Звучало убедительно, вот только…
— А я трижды сама потребовала у тебя кольцо… Нет, Ирек. Не убедил. Заклинание действительно могло быть привязано к добровольно произнесенным словам, но ты вырвал их у меня хитростью. А расплачиваться мне. И твое дурацкое гадание — это чушь! Я никогда не полюблю лжеца, а теперь ты потерял во мне и друга.
— Лика!
— Целуй! Мне больно! — Я с ненавистью сунула кисть руки в его лицо. Убила бы.
Он обреченно коснулся губами почерневшей кожи. Ничего, скоро этот обманщик так же меня возненавидит, как я его.
— Лика, да услышит меня Тьма, я найду способ снять кольцо еще до бала, если я тебе так противен, — поклялся Ирек.
— До какого еще бала? — простонала я.
— А ты не знаешь? В честь своего воцаре

Сейчас Ирек не стеснялся и использовал магию крыльев в полную силу. Неужели какая-нибудь солнечная дева была его матерью? Чудеса. Никогда мне не понять, как в одном существе могут ужиться такие противоположные магические силы, как Тьма и Солнце.
Но где же папа?
— Ирек! — окликнула я.
Парень сделал искусный вираж и завис передо мной, едва трепеща крыльями.
— Ты хочешь меня поцеловать? — прищурился он. — Признайся, я тебе нравлюсь!
— В твои крылья я точно влюбилась! — серьезно сказала я.
— Ты серьезно? — удивленно расширились его глаза. И вспыхнули непередаваемым счастьем. — Значит, у меня есть шанс, сельо!
Вот ведь… ладно, пусть порадуется, но недолго.