Как затмить звезду?

Обещай мне кое-что. Если вдруг ты увидишь меня в толпе – просто пройди мимо…

Арсений очень классный. Он стоил того, чтобы выкурить половину этой дряни, а потом зайти за угол гимназии и тут же потушить ее.

Я уже давно не просыпаюсь с песнями «Бумбокса» в голове, забываю самые душераздирающие строчки Веры Полозковой и не плачу с первого января этого года, но я вздрагиваю каждый раз, как слышу твое имя.

Буду снова садиться на подоконник, смотреть на дождь, курить тайком от родителей, писать тебе сообщения, а потом вздыхать с облегчением, понимая, что удалила твой номер еще полгода тому назад.
Буду бояться перечитывать нашу переписку «ВКонтакте» за прошлый год. Буду бояться включать старый ноутбук, где остались гигабайты фотографий того лета и осени – там вся моя жизнь.
Буду бояться перечитывать свой подзамочный ЖЖ, который я не веду с прошлого октября. Там вся наша история, которую вижу только я и которую рука не поднимается удалить.

Иногда я захожу в книжный магазин, долго брожу между полок – какую бы книгу выбрать, чтобы погадать? – а потом хватаю первую, что под руку подвернулась, загадываю страницу, номер строки и задаю вопрос:
Что у меня будет с Арсением?
Как он ко мне относится? Вспоминает ли обо мне?
Я еще увижу его когда-нибудь?
Вопросы, по сути, не меняются. Меняются только магазины, книги, страницы и строки.
Страница тридцать семь, пятая строка сверху. Нервно пролистываю книгу. Пальцы не слушаются, внутри все замерло, будто от этого зависит вся моя дальнейшая жизнь. Нахожу страницу, веду пальцем сверху вниз, отсчитывая строки. Первая, вторая, третья, четвертая, пятая…
А пятой нет. Пустая строчка между двумя соседними абзацами. Этого я и боялась. Третий раз за эту неделю! Третий магазин, третья книга, третья пустая строчка.
У нас с тобой ничего больше не будет. Никогда. Три пустые строчки не могут врать.

«Я просто хотела сказать тебе, что мне очень жаль. Жаль, что за эти месяцы я так и осталась для тебя чужой. Что даже если я и нравилась тебе, то не настолько сильно, чтобы ты захотел быть со мной. Но мне было с тобой очень хорошо. Спасибо тебе.
Я тебя очень люблю, Арсений.
И пока я люблю, я жду.
Обнимаю тебя. Не отвечай».

– Насть, но я не могу сейчас говорить.
– Это на три минуты… Может, встретимся завтра? Я соскучилась по тебе.
Арсений помолчал пару секунд, а потом ответил:
– Зря.
– Что «зря»? – не поняла. – Соскучилась?
– Ну да.
– Так мы увидимся?
– Насть, понимаешь, это какая-то жесть просто…
– Я вообще ничего не понимаю… Что именно – жесть?
– Ну, то, что происходит с нами. Я не знаю. Все как-то неправильно и нечестно – так с тобой поступать.
– Что значит – нечестно? Ты же говорил, что тебе хорошо со мной, и что мы хорошо смотримся вместе, и…
– Да, говорил, – вздохнул Арсений. – На это я ничего не могу возразить.
– Тогда – что не так?
– Насть, поверь, мы просто теряем время друг с другом. Ты очень хорошая, классная, красивая… шикарная девочка, но у нас ничего не получится. Я просто не могу представить нас вместе. Что мы часто видимся, ходим в кино, театры, в гости друг к другу, напиваемся с друзьями… Не могу себе представить. Общаться и дружить – да, но встречаться мы не сможем, а все остальное будет нечестно. Я не могу так, мне тяжело…
– Я не хочу терять тебя…
– А я не могу тебя обманывать. Мы, конечно, можем еще поговорить, но это ничего не изменит.
– Ладно, я все поняла… Пока.
Я отключилась, не дожидаясь его ответа. Все. Точка. Мой сладкий сентябрь закончился двадцать первого числа. Пара дней позора – и три с половиной месяца счастья. Я не сразу поняла, что случилось. До меня никак не доходило…

«…я знаю только лучшее в тебе, мне от любви не страшно задохнуться, мы наяву живем, а не во сне, а я все не могу никак проснуться, скажу – люблю, и это навсегда, пускай смешно, пусть надо мной смеются, рассыпаны созвездья, города, и наши самолеты в небе разминутся…»

На второй остановке в троллейбус зашел какой-то парень в компании двух друзей.
Приятно-смуглый, коротко стриженный, в голубом поло и узких джинсах, обтягивавших его длинные ноги. У него были грустные глаза Арсения, его родинка на виске и его улыбка…
На секунду мне показалось, будто я попала в прошлую весну. Этот парень был тем самым – Арсением из прошлого. Таким, каким он был ровно год тому назад. Конечно, в реальности это был совсем другой парень, но для меня он был мальчиком из прошлого.
Он заметил, что я на него смотрю, и обернулся. Грустные глаза остановились на моем лице, в ушах у меня что-то зашипело – потерялась станция… Парень все смотрел, и мне стало не по себе от его взгляда. Я полезла в карман за телефоном…
Парень тоже полез в карман, достал мобильник и посмотрел на экран, нажимая на кнопки.
Я опустила глаза, вытащила руку из кармана. Мне звонили с незнакомого номера, а между моими указательным и безымянным пальцами путалась длинная серебристая цепочка с маленькой Эйфелевой башней…

«Можно стереть любовь из памяти, вырвать ее из сердца – другая история», – послышалось из телевизора, и показали главных героев, лежавших на заснеженном льду зимнего озера.