РАССКАЗЫ НА ЛАДОНИ

Словно электрическая кукла, которой положено через каждые пять минут поворачиваться только направо, дед смотрел только на юг. Это было немного скучно и немного жутко. Юг — это свет. И даже слепому юг кажется чуть светлее. Так мне казалось.

Все люди — калеки. По шагам слышно, что у каждого чего-то не хватает.

— Да, может быть. Может, и так. Наверное, оттого, что сердце у нас только с одной стороны

В деревне трава и деревья всё время меняются. А вот здесь, в городе, только человек меняет цвет своей одежды. Посмотри, вон сколько людей идёт — и все в летнем. Так вот они создают лето

Он поднял голову. Полнолуние. Оттого, что луна была такой яркой, во всём небе она была одна. Он воздел к ней руки: «Эй, луна! Все свои чувства я отдаю тебе!»

Действительно, девушка — это нечто легкобьющееся. Что для неё любовь? Саморазрушение — можно ведь и так сказать.

В моём сне — не собирала ли Она торопливо свои собственные осколки, своё собственное, вдребезги разбитое тело

Когда тебе 51 год, переписывать то, что написал в восемнадцать, весьма поучительно. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что ты пока ещё жив

Нет в смерти никакого смысла — пусть даже твой пепел возвращается к предкам. Жизнь, о которой уже ничего не помнишь

Мне хотелось броситься на землю и вдохнуть синего неба

еперь они уже перестали понимать друг друга. Поэтому он добавил: «Когда зима близко, мне хочется молиться. Но это не от покорности, а от слабости. Я думаю: вот бы жить одним богом, и тогда я был бы счастлив тем, что просто ем свой рис. Мне хватило бы одной плошки»

Происходило странное. Девушка в рассказе была так красива и обжигающе свежа. Муж никогда не думал, что его жена может быть такой.
А этот горбатый, бледный уродец — откуда вдруг в нём такая адская сила