Условия человеческого существования

Эти руки говорили о ее честных трудовых буднях, о гордом одиночестве души.

Океан шумит над ними, а они валяются на его темном дне…

сжал кулак и отогнул большой палец и мизинец — это был жест курильщика опиума

рыба, лежащая на кухне у повара, не спорит с ножом

Ваши убеждения — не закон для других

Чистая совесть, честность, любовь — все, что он ценил так высоко, — начисто отвергла и разрушила война. Вернее, один бой. Он совершил непростительную ошибку. Пусть дезертир Синдзе погиб в пути, ему по крайней мере не в чем было раскаиваться. Горько раскаиваться, проклиная войну и в первую очередь самого себя…

Чересчур совестливый начальник — плохой руководитель

— Да брось ты! — устало отмахнулся Кадзи. — Вот призвали нас в армию, и мы воевали. Потом нас разбили, и теперь мы бредем здесь, злые, голодные… Нагромождали одну несуразность на другую. И чего ради? Спасали каждый свою шкуру — и только… Так как же нам теперь возвращаться, с каким лицом? Прежняя наша жизнь полностью разрушена. Вот ты говоришь: строить жизнь заново… А как, я тебя спрашиваю. Да и кто за это возьмется?

— Не понимаю, что ты хочешь сказать, — после небольшой паузы сказал Тангэ.

— А что, разве я непонятно выразился? Я имею в виду то «строительство новой жизни» после войны, о котором ты сам говорил. Много ли найдется людей, у которых есть моральное право браться за такое строительство? А ответственность за войну? Это, по-твоему, пустяки? Вот я, например, несу я ответственность за эту войну?

Сейчас он идет вперед просто для того, чтобы жить. Да и то, если бы не Митико, если б не тревога о ней, и жить-то ни к чему. А какая она будет, эта самая жизнь, кто скажет? Будет в ней какой-нибудь смысл? Может быть высокая, прекрасная цель? Ему хочется, чтобы была. Но ведь он убивал и шел вперед, бросая на произвол судьбы умирающих. Ради этой жизни? Ему и дальше еще не раз придется поступать так же… И противоречие это возникло не сегодня, оно существовало уже давно, пусть по-иному, на другой лад, но существовало. Так кто же поверит, что в один прекрасный день сердце внезапно вновь обретет мир и покой?

Где-то в уголке сердца таится мысль, что только исполненный до конца долг, сознание, что он сделал все, что мог, даст ему право остаться жить

Опасность, Тэрада, это такая штука, которой надо бояться, пока она далеко. А как очутишься с ней лицом к лицу, тогда бояться нельзя…