Женщина в гриме

Любовь? Она слепа, недолговечна или преступна.

Но в конечном счете Жюльен ни в чем не бывал более искренним, чем в своих выдумках, и, желая соблазнить Клариссу, должен был посредством самого этого обмана раскрыть ей то, что станет наиболее соблазнительным в ее глазах. То, что накладывалось на образ заведомо сбившегося с пути подростка, представляло собой образ взрослого, наполняющего жизнь своими мечтаниями, мечтаниями и сожалениями, этими бесспорными показателями внутренней жизни мужчины.

Эти картонные маски следовало бы целовать прямо в рисованные губы и в фальшивые волосы, приглаженные горячими руками. И в то же время, прячась под покровом всех этих комедий, Жюльен понимал, что рано или поздно все это ему наскучит, что все это он разлюбит и будет спасен.

множество поцелуев, многообещающих или умиротворяющих, поцелуев «до» и поцелуев «после», но все это были поцелуи, шедшие в правильном хронологическом порядке. По правде говоря, у него уже давно не было поцелуев без последствий, поцелуев-даров, поцелуев, заключавших в себе начало и конец одновременно, поцелуев вне времени, вне жизни, даже вне секса или сердечной склонности, просто поцелуев в чистом виде, когда одни губы тянутся к другим, и все.

Андреа играл, чтобы заработать денег на жизнь, Симон играл, чтобы лишний раз доказать самому себе, что он и есть знаменитый режиссер Симон Бежар, а поскольку это положение обретено сравнительно недавно, то время от времени требовались дополнительные подтверждения успеха; Арман Боте-Лебреш играл, чтобы лишний раз удостовериться в своей способности «играть» деньгами, однако полагал все это ненормальным и кошмарным; что касается Эрика Летюийе, то он играл ради выигрыша, ради того, чтобы доказать себе и другим, что является победителем, и был рассержен и раздосадован сильнее прочих четверых игроков. Будучи умнее и обладая лучшей реакцией, чем остальные, он сразу же перенес свою неприязнь с Андреа на Жюльена, сознавая, что тот его ненавидит и презирает, и мечтая тем или иным способом взять реванш. Что касается Жюльена, он наблюдал, как Эрик с обычным своим холодным видом удаляется к себе в каюту.

нельзя было показывать всем этим молодым людям, что знаешь, чем они занимаются, а также то, что тебе ясен ход их мыслей. По большому счету, в подобном торге следовало проявлять такой же цинизм, как и они. В конце концов, это были вымогатели и сутенеры, считавшие своим долгом разыгрывать чувствительные сцены, чего отнюдь не всегда требовали их жертвы. Впрочем, бывало, что эти мелкие хищники ошибались и понапрасну тратили время, как чужое, так и свое собственное, в бесплодных попытках выжать слезу или хоть каплю золотого дождя у намеченных жертвами стареющих скупердяев.

В самом деле, Эдма, которая давно возненавидела объятия мужа, но по-прежнему опасалась его домогательств, несмотря на многолетнее отчуждение между ними, все еще воображала, что она для него «желанна». Боясь играть с огнем, она приближалась к Арману только тогда, когда тот сидел или стоял, ибо для нее сладострастие было связано исключительно с горизонтальным положением, – зато Боте-Лебреш, этот ходячий бурдюк с золой, пользовался этим без зазрения совести и растягивался на первом попавшемся на глаза диване. Вот так на протяжении многих лет чета Боте-Лебреш, даже не отдавая себе в этом отчета, играла в «спящего кота».