Солнце и смерть. Диалогические исследования

Основополагающее слово Хайдеггера — спокойствие (Gelassenheit) — исходя из современной позиции переворачивает принятое в метафизике отношение к движению и покою. Люди античных времен искали за движением покой. Современное спокойствие — как расслабленность — напротив, предполагает, что покой возможен прямо в движении, внутри движения.
Г. — Ю. Х.: Можно ли конкретизировать?
П. С.: Едва ли мы будем несправедливы к Хайдеггеру, если возьмемся утверждать, что он в своих трактатах о спокойствии, расслабленности и отрешенности просто рационально выразил тот опыт, который получил, будучи пассажиром железной дороги между двадцатыми и пятидесятыми годами; к сожалению, у него никогда не было опыта плавания по морю, имевшего определяющее значение в Новое время; у меня также нет сведений о том, что он когда-либо летал самолетом. Мне неизвестно, хорошим ли он был пассажиром в автомобиле, когда сидел на переднем сиденье, ведь поездка рядом с водителем — это самый распространенный тест на способность расслабляться. Такого испытания не выдерживают супружеские союзы и фундаментальные онтологические учения. Фактически во всех этих современных рассуждениях о расслабленности–отрешенности происходит перенос туризма на онтологию. Для теоретиков спокойствия познания, обретенные при посредстве современных транспортных средств, не только иллюстративны — они парадигматичны. Характерная для постметафизических времен основополагающая позиция мудрости и манера держаться — «спокойствие в движении» — идет от положения пассажира в самолете, особенно если он летит первым классом и маловосприимчив к турбулентностям. В последние годы во время полетов на самолетах «Люфтганзы» слышишь объявления: «Мы рекомендуем вам во время всего полета быть пристегнутыми ремнями безопасности». Хайдеггер рекомендовал на протяжении всей экзистенции быть не пристегнутым ремнями — «быть отстегнутым для экзистирования, решительно настроенным на него»

Следовательно, вещи могут стать предметами науки лишь в той мере, в какой они могут быть рассмотрены в отдельности.

Поэтому я говорю, что нет никаких индивидов — есть только ди-виды [144]: есть только люди как частицы или как полюса сфер