Моя темная сторона

План провалился. Младенец опять победил. Счет такой: родители, выпускники Гарварда со степенью магистров делового администрирования, оба отлично умеющие вести переговоры и управлять людьми, — ноль. Девятимесячный ребенок без формального образования и какого-либо опыта — слишком много, чтобы мой усталый мозг это сосчитал.

Наверное, мне было нужно что-то менее эфемерное и более конкретное.
Например, удар по голове

У меня и здесь есть привычные дела и куча вещей. Дом там, где живешь. Сейчас я живу с вами, так что мой дом здесь

Стандартная доза материнской вины падает на дно моего желудка, в месиво из холодного кофе и «Лаки чармз». Не совсем завтрак чемпионов.

Оба, я хочу оба!
— Ладно!
Я откручиваю уши от головы и бросаю их, словно пару игральных костей, через стол. Чарли прикрепляет их поверх собственных, как наушники, и наклоняет

Линусу всего девять месяцев. В голове всплывает фраза «Девять месяцев растем, девять — уменьшаемся» из книжки

Губку Боба» в гостиной смотрят только кресла. Я несусь по лестнице в комнату Люси

У меня всегда была еда на тарелке и крыша над головой. Но никакая часть моей матери так и не вернулась. А мне всегда больше всех была нужна мама.

Мне семь, и моя ладонь в ее руке: когда мы переходим улицу, когда она ведет меня по заполненной автостоянке, когда красит мне ногти. Ее руки уверенные и надежные. Но вот мне восемь лет, и моя рука, должно быть, слишком неуклюжа, чтобы ее удержать, при этаком-то горе, так что мать просто выпускает ее. Теперь мне тридцать семь — и моя рука в ее руке.

Я все еще пытаюсь осознать, что она отвезла моих детей в школу и ясли, а потом сама добралась из Велмонта в Бостон в час пик, и теперь мне надо уместить в голове и это сногсшибательное известие. Я пытаюсь припомнить, когда мать мне последний раз в чем-то помогала. Кажется, в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом — налила стакан молока.