Священный мусор (сборник)

Житкова «Что я видел

книге Людмилы Алексеевой «История инакомыслия в СССР»

Искусство фуги» в исполнении Фейнберга

другой — нисколько. Есть замечательная картина, кажется, Лоренцо Лотто, — «Благовещенье». Там на переднем плане совершенно взъерошенная потрясенная кошка. Она уже видит архангела Гавриила, которого еще не видит Дева, ради которой он облекся в видимое тело. У кошки, таким образом, порог восприятия ангельских сил оказывается выше!

Христианская трактовка смерти представляется мне лобовой и неудовлетворительной. Но что мешает рассматривать темный ад и светлый рай как выразительную метафору, а не буквальное описание раздачи пирогов и подзатыльников?

Некоторым людям удается прожить всю жизнь, так тщательно изгоняя всякие мысли о смерти, что они и живут так, как будто им уже даровано бессмертие. Опасная для современников порода.

Медь звенящую и кимвал бряцающий

Гораздо более крепко, чем узами любви, люди связаны между собой общей виной. Общая, групповая вина уменьшает долю личной до неуловимо малой величины. Потому что дробь получается очень убедительная: в числителе — единица, а в знаменателе — несколько тысяч, миллионов. Чем большая армия совершает преступление, тем — как будто! — меньше ответственности на каждом отдельном человеке. И мы, люди, живущие в мире огромных чисел, утешаемся этой лживой бухгалтерией, в то время как счет идет по другому правилу: ты и твоя совесть. И никаких дробей. И никаких оправданий, сводящихся к тому, что в толпе стояло много народу… Преступление часто бывает массовым; покаяние по своей природе — персонально.

Не помню, кто сказал: в России святых навалом, а честного, то есть не ворующего человека, днем с огнем не сыщешь.

Жизнь, запланированная позавчера, сегодня теряла какой бы то ни было смысл…