Ричард Длинные Руки – барон

Я что-то не упомню, чтобы праотец Ной вез еще и каких-то уродов водяных! А чего ж он тогда динозавров не прихватил?
Сэр Смит сказал нерешительно:
– Я где-то слышал, что он прихватил парочку… Но оказалось, что оба самцы. Не получилось приплода, хотя, конечно, старались…

Граф Эбергард заметил:
– По виду это скорее боевой пес. Не пробовали?
– И пробовать не хочу, – отрезал я. – Это милая домашняя собачка. Комнатная, можно сказать. Ну, пусть двухкомнатная. Кто ее обидит, я сам тому пасть порву

Они все смотрели серьезно и с ожиданием. Я молчал, не зная, как объяснить, что для этого надо перестать прятать золото и драгоценности. Что это вовсе не драгоценности, что это вообще не ценности. Только тогда вырвемся из этого повторяющегося цикла катастроф, когда примем другие ценности.
Правда, сам я спрятал, мне –

– Знаете, сэр Ричард… вы первый из всех, кто не старается понравиться. Вы как будто делаете все, чтобы не допустить… ну, потепления, что ли.

Все нормальные избегают неприятностей, а ненормальные сами на них нарываются. Да и еще и весь мир подставляют.

Знаешь, – сказал я важно, – перед нами сложная этическая задача. Ну как в том случае, когда на развилке камень с надписью: направо пойдешь – коня потеряешь, налево пойдешь – собаку потеряешь, прямо поедешь – о камень навернешься…

– Сэр Ричард… а вы уверены, что мы не заблудились?
– Когда путь неясен, – сказал я наставительно, – держись людей мудрых и осторожных – рано или поздно они находят удачный выход.
Он посмотрел на меня с великим подозрением.
– Это вы так шутите?
– Почему? – удивился я.
– Я уж подумал, что вы о себе такое брякнули…
Я ощутил себя задетым.
– Я не кажусь мудрым? А вот меня одна вообще занудой назвала.
Он затряс головой.
– Сэр, после того, как вы выманили всю погоню на себя лично, кто вас назовет осторожным? Вы – образец рыцарства!

– Остыньте, граф, – отрезал я. – За всю дорогу впервые встретил умного человека, как не поговорить? А то все время вы с графом Мемелем маячите перед глазами.
Он так опешил от завуалированного оскорбления, что застыл на месте.

Я вздохнул с облегчением, к счастью, сэр Смит не очень-то раскидывает умом и не подумал, что на самом деле я ни разу не уединялся для молитв, но, главное, сказано убедительно, я вообще-то молодец.

Впрочем, вру: каурый – это рыжеватый, а этот – рыжий со светлыми гривой и хвостом, что значит игреневый. Игреневый, дубина, пора запомнить масти. Их всего восемь: буланый, вороной, гнедой, игреневый, каурый, пегий, саврасый и сивый. Нет, забыл еще соловую масть – это когда конь весь желтоватый, но со светлой гривой и хвостом. Почти то же самое, что игреневый, но там рыжий, а здесь желтоватый… Очень большая разница, подумаешь, однако в мужском кругу ошибиться с мастью, я уж и не знаю что может быть хуже! Разве что спутать Марадону с Эйсебио.