На войне под наполеоновским орлом. Дневник (1812–1814) и мемуары (1828–1829) вюртембергского обер-лейтенанта Генриха фон Фосслера

Наполеоновский поход за прошедшие двести лет стал нести символический смысл жестокости войны как таковой.

Даже человеческое мясо, трупы замерзших и умерших от голода, часто служили пищей остальным. Случалось даже, что люди, чтобы заглушить голод, грызли свое собственное тело, руки и ладони.

Бюргерского сословия в Польше не существует. Итак, еще лишь несколько слов о крестьянах, не могу сказать — «о крестьянском сословии». Они вырастают рабами дворян, точно как скот, они не учатся ни читать, ни писать, и все, чему наставляют их родители, заключается лишь в немногих простых приемах и работах земледелия

8-го числа этого месяца наконец пришел приказ отослать вюртембержцев и прочих немцев домой291. Но губернатор был не настолько любезен, чтобы довести это до нашего сведения. Мы узнали о нем лишь через четвертые и пятые руки, с нами по-прежнему обращались как с пленными — как с русскими пленными. С подготовкой нашего отъезда не торопились. По меньшей мере 2 — 3 раза в неделю мы просили губернатора ускорить наше выступление. Он всегда обещал это на словах — Savtro или poslisavtro, но ничего так и не происходило. От коллежского асессора Боголюбова мы постоянно слышали: списки еще не готовы. Капитан полиции Калинский, который должен был нам выплачивать жалованье, но чей кошелек чувствовал себя тем лучше, чем дольше нас задерживали, также не торопился отсылать нас.

В денежном отношении две кампании были для меня не менее катастрофичными. Дважды я полностью экипировался, потерял более 10 лошадей и теперь вернулся домой в лохмотьях и в долгах.

Желать войну заставляло меня, как и многих моих товарищей, прежде всего стремление скорее продвинуться по службе и испытать свое счастье.

и, следовательно, гербовых пуговиц не носил.

Издание иллюстрировано акварелями, которые взяты из военных мемуаров вюртембергских офицеров Х. фон Мартенса и К.Л. фон Йелина. В отличие от многократно перепечатанных рисунков и акварелей фон Фабер дю Фора, эти рисунки практически неизвестны в научном мире.

Слова латинского или французского происхождения, а также различные обозначения — например, имена и названия местностей, которые он хотел выделить, — передаются латинским шрифтом.

Фосслер писал свои тексты хорошо читаемым, каллиграфически красивым неоготическим курсивом (немецкий куррент).