Жизнь Микеланджело

И ни кисть, ни резец не успокаивают более душу, обращенную к любви божественной, раскинувшей руки на кресте, дабы принять нас в свое лоно383.

Микеланджело презирал славу, презирал свет, и если служил папам, то «только по принуждению». Да он и не скрывал, что «даже папы ему надоедали и часто сердили его своими беседами и приглашениями» и что, «когда он не был расположен идти во дворец, он не считался с их приглашениями и оставался дома»

Последний из оставшихся в живых мастеров высокого Возрождения, Микеланджело к концу своих дней стал его олицетворением, воплощая в себе одном целый век, исполненный славы.

История «Снятия с креста» для Флорентийского собора, последней скульптурной работы Микеланджело, показывает, насколько он уже отрешился от искусства. Если он и продолжал работать резцом, то двигала им не вера в высокое назначение искусства, а вера в Христа

«Многие думают, — да и я того же мнения, — что сам Господь поставил меня на это место, — пишет он. — И как я ни стар, я не хочу его покидать, ибо служу из любви к Богу и на него одного уповаю»

Наконец в январе 1545 г. состоялось открытие памятника Юлию II в церкви Сан-Пьетро-ин-Винколи. Что же осталось от первоначального проекта? Только одна статуя «Моисей», которая из детали сделалась центром памятника. Смехотворное подобие великого замысла.

Всю жизнь я был прикован к этой гробнице, я потерял молодость, стараясь оправдаться перед Львом X и Климентом VII; меня погубила чрезмерная моя добросовестность

молчал, когда его произведение обзывали «лютеранской гнусностью»281. Молчал, когда Павел IV собирался сбить его фреску282. Молчал, когда, по приказанию папы, Даниелло да Вольтерра «одел» главные фигуры «Страшного суда»

Биаджо, который, по словам Вазари, был отъявленным ханжой, заявил, что считает в высшей степени неприличным изображать в столь святом месте целое скопище бесстыдно обнаженных тел. Такая живопись, добавил он, может служить украшением разве что бани или харчевни. Как только Биаджо ушел, возмущенный Микеланджело по памяти нарисовал его; он представил Биаджо в аду, в образе Миноса, окруженного полчищем чертей, с громадной змеей, обвившейся вокруг чресел

Страшно другое: остаться наедине с собой и быть с собой в разладе, не уметь подчинять себя своей воле, мучиться сомнениями, стараться побороть свою природу и только убивать себя.