Хорхе Луис Борхес

Открывать неизведанное — не привилегия Синдбада, Эрика Рыжего или Коперника. Любой из нас — первооткрыватель. Сначала он открывает горькое, соленое, вогнутое, гладкое, шершавое, семь цветов радуги и двадцать с чем-то букв алфавита; затем переходит к лицам, картам, животным и созвездиям, а заканчивает сомнением, верой и едва ли не абсолютной убежденностью в собственном невежестве.

Вспоминаю фразу из Джойса [4]: «История – это страшный сон, от которого хочется проснуться».

Я не говорю ни о мести, ни о прощении. Забвение – вот единственная месть и единственное прощение.

Ищи ради счастья искать, но не находить…

Столь же легко, сколь и неправильно, он говорил на нескольких языках;

литература — всего лишь управляемое сновидение

В его словах не было ни вызова, ни издевки — они выражали твердую волю, делавшую будущее столь же непреложным, как прошлое. Его аргументы здесь роли не играли, сила была в человеке, а не в его умении убеждать.

Подчас я склонен думать, что хороший читатель еще более загадочен и уникален, чем хороший автор.

малейшее из событий несет в себе непостижимую вселенную, а также наоборот: вселенная нуждается в малейшем из событий

тюремщик, ставший от времени безликим