Джон Стюарт Милль

если идеология расизма уже признана человеконенавистнической, то различия между женщинами и мужчинами продолжают выискивать, чтобы доказать обоснованность подчиненного положения женщины.

на общем веровании тупой массы

Если не всякое знание имеет одинаковое значение для нашего умственного совершенствования, то не первое ли место в этом отношении принадлежит знанию того, что мы признаем истиной?

ни один вопрос не идет так вразрез всем предрассудкам и привычкам тех, которые забрали в свои руки власть и силу, не вырывает у них того, что каждый из них, самый последний идиот, самый отъявленный негодяй, привык считать своей неотъемлемой собственностью, – женщину, над которой закон и обычай поставили его бесконтрольным, безапелляционным властелином».

проблемой трудовых прав женщин («стеклянный потолок», запрет на профессии, гендерный разрыв в зарплатах, харрасмент на рабочем месте и т. п.), репродуктивных прав (отсутствие просвещения по контрацепции, постоянная угроза репродуктивной свободе женщин, плохое медицинское обслуживание), равных прав (непринятие Закона о гендерном равенстве), проблемой женской гендерной социализации, домашнего насилия (декриминализация домашнего насилия, глухота полиции), сексизма и др.

Общество за тысячелетия привыкло видеть в женщине помощницу мужчины, зависимую от его милостей, не имеющую никаких прав на самостоятельное существование, обреченную быть собственностью другого, вечно влачащую подчиненную жизнь.

И если к концу XIX века во всех странах христианской Европы рабство в отношении мужчин было отменено, то подчиненность женщин приняла более мягкую и изуверскую форму «добровольной невольницы», когда рабыня повинуется не из страха, а из сознания долга и любви. «Мужчинам нужна не одна покорность женщин, нужны еще и чувства их».

«Высшим достоинством женщины была верность; полюбив раз, она должна была любить всю жизнь, любить, несмотря ни на что. Надо сознаться, что идеал был придуман очень ловко. От мужчины, для того чтобы сохранить эту любовь и самоотверженную преданность, не требовалось никаких стараний, никакой нравственной обязанности. Муж мог быть пошляком, негодяем, и жена была обязана любить его. Эта обязанность снимала с мужчин всякую заботу о собственном развитии, всякое тревожное раздумье о том, стоит ли он любви. Эта любовь была его неотъемлемой собственностью. И женщины верили в простоте души в этот идеал добровольной рабы.

сравнивают положение женщин с положением рабов, которые подневольны своему хозяину.

Женский пол остается кастой рабынь, к которой личность приговаривается с рождения и откуда нет выхода. Женщине предлагается лишь брак.