Франческо Петрарка

CCCVII

Я уповал на быстрые крыла,

Поняв, кому обязан я полетом,

На то, что скромная моя хвала

Приблизится к моим живым тенетам.

Однако если веточка мала,

Ее к земле плоды сгибают гнетом,

И я не мог сказать: "Моя взяла!" -

Для смертных путь закрыт к таким высотам.

Перу, не то что слову, не взлететь,

Куда Природа без труда взлетела,

Пленившую меня сплетая сеть.

нельзя найти средства более действительного, нежели сознание собственной ничтожности и постоянная мысль о смерти, при условии, что эта последняя не скользила бы поверху, а внедрилась до мозга костей.

Ибо накопляются без счета идеи и образы видимых вещей, входят через плотские чувства и, будучи впущены поодиночке, толпами теснятся в недрах: души; они-то отягощают и приводят в замешательство душу, не созданную для этого и неспособную вместить так много уродства.

вас ввергает в эти горести то, что каждый, забывая о своем жребии, мечтает занять первое место, так как – о чем я уже говорил – все не могут занимать это место, то за безуспешными попытками следует негодование. Если бы люди понимали, сколь тягостно высшее положение, они не домогались, а боялись бы его; это доказывается свидетельством тех, которые ценою великих усилий вознеслись на вершину почестей и которые вскоре начинали проклинать слишком легкое исполнение своих желаний.

CCLIX

Всегда желал я жить в уединенье

(Леса, долины, реки это знают),

Умов, что к небу путь загромождают,

Глухих и темных душ презрев общенье.

CCLXXII

Уходит жизнь - уж так заведено, -

Уходит с каждым днем неудержимо,

И прошлое ко мне непримиримо,

И то, что есть, и то, что суждено.

И позади, и впереди - одно,

И вспоминать, и ждать невыносимо,

И только страхом божьим объяснимо,

Что думы эти не пресек давно.

Над жизнью смерть восторжествует в споре, -

Желанья живы, а надежда - нет.

Как никогда, страшусь грядущих бед,

И прежнее не выплакано горе

И вознеслась горе без покрывала, -

И с той поры я вопрошал не раз:

Зачем не пробил мой последний час -

Предел земных и вечных дней начало,

С тем чтобы радостной души полет

За ней, терзавшей сердце безучастьем,

Освободил меня от всех невзгод?

Однако свой у времени отсчет...

А ведь каким бы это было счастьем -

Не быть в живых сегодня третий год!

ССХС

Как странен свет! Я нынче восхищен

Тем, что вчера претило; вижу, знаю,

Что муками я счастья достигаю,

А за борьбой короткой - вечный сон.

Обман надежд, желаний, - кто влюблен,

Тот сотни раз испил его до краю.

С той радость как ущерб я постигаю,

Чей нынче в небе дух, прах - погребен.

Амур слепой, ум злостный - все сбивало

Меня с пути,

CCXCI

На землю златокудрая Аврора

Спускается с небесной высоты,

И я вздыхаю с чувством пустоты:

"Лаура - там". И мыслям нет простора.

Титон, ты знаешь каждый раз, что скоро

Сокровище свое получишь ты,

Тогда как мне до гробовой черты

Любезным лавром не лелеять взора.

Счастливый! Чуть падет ночная тень,

Ты видишь ту, что не пренебрегла

Почтенными сединами твоими