Ася Лавруша

Но некоторым ваш геном гораздо интереснее, чем ваш гороскоп, поскольку именно генетическая информация помогла найти американского маньяка. Все большее число страховых компаний предлагают особые условия людям, сделавшим генетический тест на предрасположенность к определенным заболеваниям. Информация о результатах вашего теста оказывается не только у страховой компании. Лаборатория, проводившая тестирование, часто продает полученные данные. Здесь, как и во многих других областях новой цифровой реальности, вы прекращаете быть клиентом и превращаетесь в товар. Вы не платите денег за пользование Google, потому что он продает информацию о вас, и не случайно именно Google — один из главных инвесторов самой крупной генетической компании 23andMe. По той же причине стоимость генетических тестов невысока: сведения о вашем геноме сохраняются. Сохраняются и перепродаются. 23andMe, к примеру, продает такие данные фармацевтической компании GlaxoSmithKline. На настоящий момент покупателями информации выступают производители лекарственных препаратов, но ее можно продать и другим организациям, которые будут использовать ее в иных целях [16].
Возможности генетических тестов привлекают не только частных лиц. Все большее число стран проводит генетическое тестирование населения, скажем, для поисков перспективных спортсменов, которые будут собирать урожай золота на международных соревнованиях. Такие проекты уже осуществляются в Китае и Узбекистане, а во многих государствах и спортивных федерациях свободно обсуждаются риски генетического допинга [17].

Владимир Маяковский писал стихи уже несколько лет, однако читкой “Облака в штанах”, состоявшейся у Лили и Осипа Бриков в Петрограде в июле 1915 года, начинался новый этап его литературной и личной биографии. “Брики отнеслись к стихам восторженно”, а Маяковский “безвозвратно полюбил Лилю”, – вспоминает младшая сестра Лили Эльза, присутствовавшая при чтении. Для Маяковского встреча с супругами Брик стала поворотной точкой его жизни – “радостнейшей датой”, как он ее назовет

на момент встречи с Лили и Осипом ему было всего двадцать два

В двадцатые годы союз Брики – Маяковский стал воплощением политического и эстетического авангарда – и новой авангардистской морали. Маяковский был первым поэтом революции, Осип – одним из ведущих идеологов в культуре, а Лили с ее эмансипированными взглядами на любовь и секс – символом современной женщины, свободной от оков буржуазной морали

Здесь явно проступает та доминирующая черта характера Маяковского, возвращаться к которой мы будем неоднократно, – его страсть к игре

Зимой 1906 года, когда Володе было двенадцать, его сорокадевятилетний отец умер от заражения крови: укололся булавкой, сшивая бумаги. Хотя Володя оказался самым младшим в семье, он был очень развитым для своего возраста и активно принимал участие в приготовлении похорон; “он обо всем хлопотал, не растерялся”, – вспоминает Людмила

Смерть отца потрясла семью, и особенно сына, который, по словам Людмилы, с этого момента “стал серьезней” и “сразу почувствовал себя мужчиной”. Причина смерти оставила глубокий след в психике мальчика: отныне он сделался очень мнительным, панически боялся любой инфекции – в более взрослом возрасте всегда носил с собой собственное мыло, резиновый стакан, а в путешествие неизменно брал раскладную резиновую таз-ванну; он избегал общественного транспорта, неохотно пожимал руки, а к дверной ручке прикасался только через пиджачный карман или носовой платок. Пивную кружку всегда держал в левой руке, чтобы пить с той стороны, к которой не прикасались чужие губы, – упражнение упрощалось тем, что Маяковский свободно владел обеими руками

Маяковский лишал соперников дыхания, ставил на кон все, блефовал и не вставал из-за стола, пока не одерживал победу или не вынужден был признать поражение. Он играл крайне напряженно, а когда напряжение отпускало, как вспоминает другой его близкий друг, “ходил из угла в угол и плакал, от разрядки нервов”.

он любил провоцировать, но иногда снимал с себя маску нахала и циника.

Притягательность, которую чувствовали в Маяковском студентки и будущие художницы, сравнима лишь с отвращением, которое он вызывал у их родителей.