Айелет Гундар-Гушан

«Мы не спрашиваем тебя, хочешь ли ты быть героем; мы ставим тебя в известность, что ты герой, — сказал он и добавил: — Страшно даже представить себе, что будет, если каждый начнет сам решать, кем он хочет быть, а кем — нет».

А если Лави у нее что-то вымогал, значит, было, наверное, что вымогать, а если так, значит она, Нофар, кое-чего стоит! Этой мысли оказалось достаточно, чтобы она улыбнулась

«Компьютеры — это для тех, кому не с кем поговорить», — сказала Ривка. «Но еще компьютеры для тех, — захотелось сейчас крикнуть Раймонде, — кому надо рассказать о том, в чем они ни черта не смыслят!»

Наконец Раймонда сказала, что быть старой — значит быть абсолютно одинокой. Настолько одинокой, что иногда приходится выдумывать всякое, чтобы это одиночество прекратить.

Говорят, что разучиться кататься на велосипеде невозможно, но каждый, кто пробовал сесть на него заново, знает, что, даже если тело еще немножко и помнит велосипед, гораздо лучше оно помнит страх падения.

Как приятно смотреть на девушку, когда она цветет! Какое печальное зрелище, когда она увядает!

Просящий зависит от воли другого человека — требующий навязывает ему свою собственную.

ненавидели маслины; оба терпеть не могли сладкий перец; оба считали, что суеверия — это глупость, но от черных кошек лучше держаться подальше; оба были единодушны в том, что, если у тебя обнаружили рак, надо перепробовать все наркотики в мире, потому что бояться уже нечего.

Однако тут Лави ошибался. Люди часто предпочитают не замечать очевидного, чтобы не лишиться надежды.

И хотя тогда на доске объявлений в голове у Нофар появилось большое предупреждение «Внимание: опасность!», потом на эту доску наклеили столько всего — объявлений, плакатов, новых объявлений и новых плакатов, — что про то предупреждение она забыла.