Артур Клаттон – Брок

желанием Морриса было превратить всю жизнь в искусство, наслаждаться триумфом искусства, ощущая его в повседневной жизни и быту. Для Морриса, не смотря на то, что он вскоре отошел от намерения быть архитектором, величайшим искусством всегда оставалась архитектура, так как в ней он видел и пользу и красоту. Все виды искусств, которые он выделял, сначала инстинктивно, а затем и принципиально, имели под собой ту же природу, и были выполнены с тем же мастерством, что и приводившие Морриса в восхищение архитектурные сооружения. То, что мы называем декоративным искусством, было для него больше чем наружная или внутренняя отделка. Оно доставляло ему удовольствие соразмерное с лицезрением улыбки счастья на устах родного человека, потому что он видел в декоративном искусстве основу процветания, как художников, так и тех, для кого эти художники работали. Для Россетти искусство было, прежде всего, выражением своих наиболее ярких эмоций, идеальным воплощением этого он считал живопись, которая стоит обособленно от других видов искусства, более применимых в повседневной жизни, но своей обособленностью, по мнению Россетти, только подчеркивает глубину и полноту образов. Моррис же в произведении искусства всегда видел связь между художником и обществом в целом, он верил, что художник может максимально раскрыть свой талант только в здоровом обществе.

В искусстве Возрождения была самовлюбленность, раздражавшая Морриса и казавшаяся ему символом всей тщеславной ереси современного мира.

В то время как Рескин от критики произведений искусства перешел к критике общества, Уильям Моррис сделал попытку перейти от создания произведений искусства к изменению общества. Он по своему собственному опыту знал, что красота — это одно из основных характеристик изделия, признак любви к своей работе, а уродливость — это отсутствие любви. Моррис был убежден, что источником бед общества был новый вид неудовлетворенности, которое оно выражало в уродливости всего, что создавало