Наталия Флейшман

Только представьте, как отчаянно эта девчушка стремилась к общению – но в ее жизни не находилось никого, кому бы она стала по-настоящему интересна.

Все мы любим возводить на пьедестал прекрасных, красивых людей, жестоко обиженных жизнью.

Если весь прочий мир считать серебряным, то Дейзи была золотая.

Так вот оно тогда и было. Во мне все видели лишь вдохновительницу каких-то великих мужских идей и замыслов.

Прежде я не раз влюблялся чуть не до безумия, называя это любовью. Но когда я встретил Камиллу, это было нечто совершенно иное. Знаешь, она… наполнила для меня мир смыслом. Она даже заставила меня чуть больше полюбить самого себя.
Она частенько приходила на наши репетиции, слушала мои новые вещи – и высказывала порой очень дельные замечания. И в ней присутствовало какое-то удивительное спокойствие, как ни у кого другого. У меня было такое чувство, что пока я с ней рядом, то все у меня будет замечательно. Я словно держал путь на Полярную звезду. Знаешь, мне кажется, Камилле была свойственна какая-то врожденная самоудовлетворенность, согласие с самой собой. Она не родилась с какими-то саднящими кожу осколками на плечах, как многие из нас. Про себя я обычно говорю, что родился разбитым и разломанным. А вот она явилась на свет цельной. Отсюда и появилось мое стихотворение «Разбитые отроду».

Грэм: А спустя три-четыре месяца от одного из давних соседей Чака пришла весть.

Билли: Чак погиб в Камбодже. Не пробыл там, кажется, и полугода.

Я всегда говорю, что мне неважно, кто ты – мужчина или женщина, белый или черный, гей или гетеросексуал, или хоть кто угодно. Если ты хорошо играешь – значит, играешь хорошо. Музыка в этом смысле отлично всех уравнивает.

Мужчины часто думают, будто заслуживают почетной таблички за то, что обращаются с женщинами как с людьми.

Он отвел волосы с лица Камиллы и приник губами к ее лбу. Помню, он даже и не поцеловал-то ее толком, лишь прижался ко лбу губами. И я тогда подумал про себя: «А я ведь никогда и никем еще так не дорожил».

Вот оно – счастье родиться мужчиной. Отвратная наружность для тебя – еще не приговор.