Юрий Коваль

Когда я пришёл в мастерскую, счастье и гордость распирали меня. Восторг торчал из меня, как букет из кувшина. Орлов повытаскивал из букета все цветы и бутоны, пообрывал лепестки.

Короткий рассказ манит графомана почти с той же силой, как афоризм.

Глава восьмая
Стрелять только в лоб и по делу

Гражданин Лошаков плёлся следом за машиной на своей Секунде. Обрез всё старался высунуться из окна и плюнуть в потерпевшего.
— Прекратите! — строго одёргивал его старшина. — Это некультурно.

Когда же он вышел из «Бутербродной», ему бросилась в глаза совсем уж неправдивая вывеска — «Компотная». Но сухофрукты, из которых сварен был компот, оказались, однако, натуральными. Лошаков попил компотику и пошёл дальше по кармановским заведениям, чувствуя, что правды в его душе прибывает.
Побывал он:

в «Чайной» и «Кисельной»,
в «Арбузной» и «Фужерной»,
в «Бульонной» и «Винегретной»,
в «Кильковой» и в «Тюльковой»,
в «Парикмахерской» и в «Прачечной»

и наконец, побритый и подстриженный, отстиранный и отглаженный, верящий в правду и совершенно, простите, обожравшийся, он оказался перед вывеской «Бильярдная».
И гражданину Лошакову захотелось сыграть.

— Так ты что ж это? — спросил Вася. — Огурцы любишь?
— Дико люблю! — воскликнула Шурочка. — Солёные, чтоб хрустели.
— А помидоры солёные любишь?
Шурочка задумалась, прикидывая что-то в уме, и наконец толкнула Васю кулаком в грудь:
— Уй, ну ты что! Конечно люблю!
Нет, она определённо нравилась Васе всё больше и больше.

Впрочем, если читатель очень уж хочет, чтоб я с чем-то сравнил этот нос, — пожалуйста... Нет, не могу, стесняюсь. Перейду лучше к глазам, хотя и не тянет.

Когда мы пьём лимонад, это для вкуса. Нюхаем — для носа. Смотрим на его красивый цвет — для глаза. Кто обижен?
— Ухо, — догадался Тиберий.
— Вот мы и чокаемся, чтоб ухо не обижалось.

К сожалению, выстраданный мною «шаризм» себя не оправдал. Не было последователей и меценатов. А без меценатов и последователей «шаризм» не мог распространиться по белу свету

— Не знаю, как с ним разговаривать, — шепнул я Орлову, — как с милиционером или как с художником?