Скотт Вестерфельд

уже сегодня, ближе к вечеру, ее тело вскроют, потом придадут ее костям правильную форму, одни из них удлинят, другие утолстят. Носовой хрящ и скулы удалят и заменят программируемым пластиком, кожу снимут и на ее место «посеют» новую, как траву на футбольном поле весной. Сказать ему об этом? А еще о том, что на ее глазах сделают лазерным лучом надрезы, в результате чего она на всю жизнь обретет идеальное зрение, а под радужку вживят имплантаты, из-за которых ее невыразительно-карие глаза засияют золотистыми искорками? Что ее мышцы получат взбадривающую дозу электротока, что весь ее детский жирок уберут раз и навсегда? Что зубы заменят керамикой, крепостью не уступающей крылу сверхзвуковых самолетов, а белизной – лучшему фарфору? Рассказать ему про все это? Говорили, что это совсем не больно – кроме новой кожи, которая пару недель побаливает, как если бы ты сильно обгорел на солнце.
В голове у Тэлли вертелись детали операции. Теперь она лучше понимала, почему убежала Шэй. Ну почему для того, чтобы просто выглядеть определенным образом, надо пройти через такое испытание? Если бы только люди были умнее, если бы они были развиты настолько, чтобы относиться ко всем одинаково, даже если кто-то выглядит иначе! Если кто-то урод.

Справа вздымались горы – настолько высокие, что даже теперь, ранней осенью, на их вершинах лежали снеговые шапки. Тэлли всегда представляла себе город чем-то огромным, целым отдельным миром, но здесь все было настолько более грандиозным! И таким красивым… Она начинала понимать, почему люди раньше жили на природе, без бальных башен, без особняков. И даже без интернатов.
Но, вспомнив о жилищах, Тэлли вдруг почувствовала, как сильно устали мышцы, как хочется оказаться в горячей ванне. Она представила себе гигантскую ванну, какие стояли в Нью-Красотауне, – с бурлящей водой и массажными шариками. «Интересно, – задумалась она, – а можно ли с помощью фильтра нагреть столько воды, чтобы ее хватило для ванны, – если я, конечно, где-нибудь найду ванну?» А как моются в Дыме? Тэлли гадала о том, как она будет пахнуть, когда доберется туда, не мывшись несколько дней. Есть ли в рюкзаке мыло? А шампунь? Полотенец точно не было. Тэлли никогда не задумывалась о том, сколько всякой ерунды ей прежде требовалось каждый день для совершенно обычной жизни.

Умирать не стоило даже ради исцеления.