Лариса Житкова

Даже ребенком, когда я ни в чем не нуждался, я хотел умереть: я хотел капитулировать, потому что не видел никакого смысла в борьбе. Я чувствовал, что ничего нельзя ни доказать, ни обосновать, ни прибавить, ни убавить, продолжая влачить существование, на которое я не напрашивался. Кругом было сплошь одно убожество, а не убожество — так маразматики.

был против жизни — из принципа. Какого принципа? Принципа никчемности. Все вокруг меня боролись. Сам же я ни разу и пальцем не пошевелил. А если когда и прилагал усилия, то разве что для видимости — чтобы кому-то там угодить, но, по сути, мне это было раз плюнуть

Да то, что люди по природе своей идиоты, по природе своей лодыри, по природе своей трусы.

глухой ко всему, кроме истории, которую ему необходимо сбыть с души

понял, что книга, которую я затеял, — это не что иное, как могила, где я похороню ее, а заодно и себя — того себя, что ей принадлежал

Я же пред­почел себя наказать.

разверзаются хляби небесные и разбушевавшаяся стихия все крушит на своем пути,

никто бы не взял на себя смелость посадить его на электрический стул, ибо он исполнял гражданский долг, что должно было перечеркнуть присущие ему священные инстинкты, и, стало быть, все прекрасно и справедливо, коль скоро одно преступление смывает другое во имя Господа, отчизны и человечества, мир да будет с вами. А второй раз я ощутил реаль

Фанатик – это тот, кто страстно верит и, отталкиваясь от того, во что он верит, совершает отчаянные поступки

Да, но вы убеждены, что добродетель выявляется только через искушение, и при этом настаиваете, что женщину никоим образом нельзя ни подвергать искушению, ни давать ей представление о пороке и обо всем, что с ним связано. То есть, по-вашему, женщина настолько порочна и слабоумна по своей природе, что не способна устоять перед искушением и может быть чиста и невинна, пока ее держат в неведении и строгости, но, будучи от природы лишенной истинной добродетели, она тут же станет на путь греха, как только ей о нем расскажут. И чем больше будет ее осведомленность, чем неограниченней свобода, тем глубже пустит корни ее порочность