Мария Никонова

Чиро знал каждую улицу в Вильминоре, каждое здание и каждый сад. Он мечтал о собственном доме.
Он представлял тут веранду, а там лестницу, окна с маленькими распахнутыми ставнями, сад с решеткой для винограда и то место, где вырастет фиговое дерево. Каменные дома он предпочитал тем, что сооружались из сосновых балок и штукатурки. Он жил бы в конце улицы, высоко на горе, с хорошим видом на раскинувшуюся внизу долину. По утрам он открывал бы окна, впуская свежий ветерок, и солнце заливало бы каждую комнату – яркое, как лепестки нарциссов. Каждый угол наполнялся бы светом, каждая комната – счастьем. А любовь к жене и детям наполняла бы сердце

Мастер должен быть для ученика мастером во всех отношениях.

– Не женись на падроне, Чиро. Найди тихую девушку, которая охотно будет заботиться о тебе. Честолюбивая женщина убьет тебя. Для них всегда нужно что-то сделать. Прямо по списку, который никогда не кончается. Они хотят больше, больше, больше, и поверь мне, это «больше, больше, больше» ведет к погибели.

– Они считают, что Гудзон великолепен. Но он кажется красивым только не видевшим горных потоков. Ничего не могу поделать, я все здесь сравниваю с тем, что осталось дома.

Знаю, знаю. Это случайность. Но существуют ли случайности? Может, судьба определяет время и место и саму возможность?

Энца положила по апельсину в каждую протянутую руку – маленькие символы надежды в месте, где о надежде давно забыли.

Чиро изучил вестибюль, круглую комнату с двумя глубокими нишами; в одной была статуя Пресвятой Девы Марии, а в другой – Франциска Ассизского. Зажженных свечей у ног Марии было определенно больше. Чиро предположил, что на женщин всегда больше полагаются.

Просто мне кажется, что молитвы часто остаются без ответа. Если на них вообще хоть когда-то отвечают.
– Но ведь для этого и нужна вера!
– Вот и монахини все время говорят, что нужна, но где, интересно, мне ее взять?
– Думаю, в своем сердце.
– Сердце у меня занято другим.

Ремо видел, что Чиро изголодался именно по такой дружбе, которой его одарял Луиджи, – основанной на общих воспоминаниях и общих целях.

Разве есть что-то страшнее чувства, что ты не в силах облегчить страдания невинного?